Черный треугольник. Дилогия - Страница 119

К оглавлению

119

Вот, пожалуй, и все, дражайший Владимир Семенович. Собираюсь через недельку посетить Омск, так, что не забудьте про шампанское.

С дружеским расположением. Ваш покорный слуга

Ю.Винокуров.

Только что мне телефонировали со станции Екатеринбург-2, что на железнодорожных путях обнаружены трупы госпожи Лерер и Вашего сотрудника Горлова, кои погибли в результате несчастного случая – наезд паровоза. Сожалею, что мне приходится сообщать Вам эту прискорбную новость. Но Вы хитрец, дражайший Владимир Семенович! Выходит, не зря сетовал на Вас генерал Волков, а? Но как бы то ни было, а Горлова, мир праху его, уже нет, а следовательно, можно считать, что его никогда и не было… Никого из своих агентов Вы в Екатеринбург не присылали и никаких каверз против доблестного генерала и очаровательной Ванды не затевали. Не так ли?

Ваш Ю.Винокуров

Из отношения начальника

Омского губернского управлениягосударственной охраны Светозаровадиректор департамента милиции

Министерства внутренних дел Игореву

…Таким образом, опознание серег-каскадов госпожой Бобровой-Новгородской представляется крайне сомнительным, а подозрение в отношении госпожи Ясинской безосновательным, не нашедшим подтверждения в последующих материалах учиненной нами проверки.

В настоящее время управление располагает сведениями, полученными от ротмистра Белостокова и коммерсанта Кутова. Из оных со значительной долей вероятности явствует, что ценности «Алмазного фонда» или большая их часть присвоены и вывезены на Урал, а затем в Сибирь братом казначея вышеуказанной организации О.Г.Мессмером (в иночестве – Афанасий), находившимся до 1918 года в Валаамском Преображенском монастыре.

На основании изложенного считал бы необходимым про извести арест господина О.Г.Мессмера, коий имеет жительство в Иркутске, где снимает квартиру у купца первой гильдии Бориса Леонова (второй особняк от Сиропитательного дома Елизаветы Медведниковой), и препроводить его для учинения дознания в Омскую следственную тюрьму.

Одновременно ставлю Вас в известность о гибели в Екатеринбурге при исполнении, служебных обязанностей сотрудника нашего осведомительного отдела В.С.Горлова, отправлявшего должность старшего инструктора. Учитывая беспорочную службу Горлова, а равно, что семья оного не имеет достаточных способов к своему пропитанию, прошу Вас поддержать ходатайство вдовы покойного о назначении ей и двум ея малолетним детям ежегодного пенсионного оклада и единовременного вспомоществования за счет эмеритальной пенсионной кассы ведомства Министерства внутренних дел или специальных фондов Министерства финансов.

Резолюция на отношении Светозаровадиректора департамента:

«В.С.Светозарову. Против ареста и этапирования О.Г.Мессмера в Омскую следственную тюрьму не возражаю.

Члену совета департамента Ф.Д.Барсову. Прошу вопрос о возможности поддержать ходатайство вдовы господина Горлова о назначении ей ежегодного пенсиона и едино временного вспомоществования тщательно изучить с учетом основательности оного, а равно с учетом стесненного финансового положения правительства».

Записка генерала Волкованачальнику Омского губернского управлениягосударственной охраны Светозарову

Милостивый государь Владимир Семенович!

Счастлив буду видеть Вас у себя в ближайшую среду на обеде. Жду к трем часам дня. Будут только свои и подполковник Винокуров, вчера приехавший из Екатеринбурга. Для Вас имеются кое-какие приятные новости.

Ванда Стефановна шлет поклон и выражает надежду, что мое приглашение не нарушит Вашего привычного распорядка, которого Вы так тщательно придерживаетесь. На это же надеется Ваш покорный слуга

Г.Волков.

Глава четвертая

ТРИ КЛЯКСЫ, ДВЕ ЛЮБВИ И ОДИН АНГЕЛ

I

– Как, говоришь, в Ветхом завете? Вначале было слово, а уж потом всяческие дела пошли?… Вот и у нас с тобой… Спервоначала ты мне план розыска представил, а там и за дело принялся. Да как принялся! И месяца не прошло, а Глазукова уже пришибли… Молодец, Леонид Борисович!

На этот раз в широкой улыбке Ермаша было столько благожелательного простодушия, что его, пожалуй, хватило бы с лихвой Иванушке-дурачку и на царевну, и на жар-птицу и на обоих старших братьев. Ермаш лучился простодушием, а его широко распахнутые, наивные, как у младенца, глаза смотрели на меня с восхищением.

У Рычалова так не получалось. Куда там!

– Аукнулась табакерочка-то, а?

– Аукнулась.

– А с ней и все остальное?

– Сейф, что стоит в спальне, полностью очищен. Второй сейф убийца не открывал.

– Та-ак.

Ермаш помолчал.

– Ты только на меня не обижайся.

Он потер ладонью свежевыбритые щеки, словно стирая с них наигрыш простодушия и наивности. Лицо его сразу же стало серьезным и усталым.

– Я ведь все это не в упрек тебе, – примирительно сказал он.

– В похвалу?

– И не в похвалу. За что хвалить-то? Прошляпили Глазукова. Факт. Грустный факт. Но в вину тебе не ставлю. Просто с языка сорвалось. Уж характер у меня такой – шпынястый. Да ты и сам про то знаешь. Так что к сердцу не принимай. Розыск – дело такое: будь хоть о семи пядей во лбу, а всего не угадаешь. И так прикинул, и эдак. Вроде все верно, а на поверку – вон как получилось. Ежели откровенно, то я бы на твоем месте шкатулку тоже вернул. Попробуй угадай, что Глазукова прихлопнут.

Пожалуй, с Ермашом было все-таки легче работать, чем с Рычаловым. Этот, по крайней мере, мог себя представить на месте другого.

119